[antidumb]

Глава 3

Северус



После очередной встречи с Лордом меня трясёт то ли от пережитого страха, то ли от восторга. Он прислушался к моей просьбе! Лили будет жить! Я так взбудоражен, что долго не могу уснуть, а посреди ночи просыпаюсь в холодном поту и, пытаясь унять бешено стучащее сердце, вспоминаю, что же мне приснилось.
Шаги на лестнице. Грохот падающей мебели за дверью. Ужас на лице Лили, стоящей у детской кроватки.
— Только не его! Пожалуйста, только не его!
— Отойди, глупая девчонка... отойди сейчас же...
— Только не его, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей меня!
Зелёная вспышка. И ещё одна…
Лили! Что же я сделал? Лорду нужен мальчишка… Её сын. Даже мышь защищает своё потомство! А Она львица! Тёмный Лорд сметёт Её с дороги! Прихлопнет, как муху! И никакое слово его не остановит! Ему плевать даже на нас! Что я наделал?! И что мне делать?
Вдох. Выдох. Ещё раз. И ещё. Надо успокоиться. Ради Неё. Успокоительное зелье холодит горло, я снова могу мыслить здраво. Тёмный Лорд спросил меня о родственниках Лили. Значит, он пока не знает, где Она. Значит, у меня есть время спасти Её. Я не смогу жить, зная, что Лили погибла из-за моей глупости! Мне не нужны все знания мира, если за них придётся платить такую цену!
Вдох. Выдох. Ещё раз. И ещё. Что делать? Надо думать, чёрт возьми! Написать Ей? Увидев мой почерк, Она даже не станет вскрывать конверт. Официальные власти? Смешно. Меня просто отправят в Азкабан без разговоров. А я должен защитить Её! Остаётся… остаётся только одно. Орден. Дамблдор. Всё равно решать ему. Меня могли узнать… там, на той полянке. А если узнали, то ему наверняка известно. Но он не может просто убить… или может? Всё равно. Он хотя бы выслушает меня перед тем как… Я должен!
Часы показывают пять, в замке сейчас все спят: самое подходящее время, чтобы незаметно отправить письмо. Я не стараюсь подбирать слова, звучать убедительно — просто пишу, что речь идёт о жизни и смерти, и прошу его встретиться через два дня со мной в полночь на холме недалеко от Форреса. А это место издавна пользуется дурной славой: когда-то там проводили исследования по магии погоды, но сейчас всё давно заброшено, так что волшебникам там делать нечего, а маглы боятся даже подходить близко. Там нам никто не помешает. Ну, а предлог для этой отлучки у меня есть, Малфой уже слышал о том, что корни разрыв-травы собирают в ночь астрономического полнолуния, а оно как раз через два дня. И потом ещё надо будет запастись перьями гиппогрифов — у них как раз брачный сезон.
Сова уносится в ещё тёмное небо, а потом я начинаю нарезать круги вокруг замка в ожидании ответа. Малфой-мэнор в Шотландии, до Хогвартса не так далеко… И вспоминаю. Распределение, когда Лили снимает Шляпу и идёт к гриффиндорскому столу — и делает первый шаг от меня. Следующий день — мы сидим на берегу озера, и она почти с негодованием говорит мне, что разные факультеты не помешают нам остаться друзьями. Тогда я в это верил… Урок трансфигурации на четвёртом курсе — я передразниваю Мальсибера, который при попытке превратить ежа в черепаху наколдовал ушастого дикобраза. И тот вечер в «Кабаньей Голове» — хриплый, неженский, почти нечеловеческий голос Трелони и рассеянное лицо Дамблдора. С каким энтузиазмом я кинулся докладывать о пророчестве Лорду! А теперь я готов отдать всё, чтобы это никогда не случилось!
Чего я добился, сделав свой выбор? Чего хотел? Отомстить старым врагам? Отомстил… Хотя бы с собой надо быть честным — им не приходится ползать на брюхе и мараться невинной кровью. Доказать Ей, что она ошибалась, неправильно понимала истинную суть Темных Искусств, неверно оценивала причины моего выбора? Доказал… Она теперь со мной и разговаривать не захочет. И будет права. А мне остаётся только ждать и надеяться, что у меня ещё есть шанс защитить Её…
Через два часа сова возвращается. На куске пергамента — всего два слова: «Я приду». Слава Мерлину…
Осень в этом году выдалась необычайно ранняя и суровая. Неделя проливных дождей с сильным ветром оголила деревья, и, если не смотреть на календарь, можно подумать, что на дворе уже ноябрь. Как будто война и ненависть начинают уничтожать даже мир вокруг нас. Я появляюсь на десять минут раньше назначенного срока. Ветер с остервенением треплет волосы, будто пытаясь сорвать их с головы, а когда не получается, в отместку швыряет мне в лицо ворох листьев. Ветви деревьев стучат, как высохшие кости, пляшут dance macabre... Мерлин, кажется, я начинаю сходить с ума. Предстоящий разговор — моя последняя надежда, и, если она не оправдается, мне останется только накинуть петлю на один из этих сучьев! Но я даже не уверен, что меня захотят выслушать. Силы небесные, я ни о чём больше не прошу — только бы успеть рассказать то, что я должен... А потом — будь что будет!
В сверкнувшей белой вспышке мне чудится зеленоватый оттенок. Следующая будет изумрудной, как Её глаза... нет! Я падаю на колени, чувствуя, как выскальзывает из руки палочка.
— Не убивайте меня!
— Я и не собирался, — Дамблдор смотрит на меня с лёгким интересом, как на неизвестную магическую тварь. — Итак, Северус, что Лорд Вольдеморт велел тебе передать мне?
— Ничего... ничего... я пришёл по собственной инициативе... предупредить... нет, попросить... пожалуйста...
Он взмахивает палочкой, и шум ветра стихает, отсечённый невидимой стеной.
— О чём меня может просить Пожиратель Смерти?
— Пророчество... предсказание... Трелони... — заранее подготовленная речь вылетает из головы, мысли путаются...
— Ах, да... Сколько ты рассказал Лорду Вольдеморту?
— Всё... всё, что я слышал! Именно поэтому... по этой причине... он считает, что пророчество говорит о Лили Эванс!
— В предсказании говорится не о женщине, а о ребёнке, рождённом в конце июля...
— Вы же понимаете, о чём я! Он думает, что пророчество говорит о её сыне, он будет охотиться на неё... убьёт их всех...
— Если она так дорога тебе, то Лорд Вольдеморт пощадит её? Разве ты не можешь попросить сохранить жизнь матери в обмен на сына?
— Я... я уже попросил его...
— Ты мне противен, — кажется, он готов плюнуть мне в лицо. — Тебя не волнует смерть её мужа и ребёнка? Пусть они погибнут, лишь бы ты получил то, что хочешь?
Пусть. Она не согласится принять помощь одна... Пусть для Неё это будет уплатой моего долга Поттеру.
— Тогда спрячьте их всех, — мне начинает изменять голос. — Защитите её... их... пожалуйста...
— А что я получу взамен, Северус?
— Взамен? — я даже не задумываюсь, как ответить на этот вопрос. — Всё что угодно.
— Ты хорошо представляешь себе, на что идёшь?
— Я сделаю всё, что вы потребуете. Любой ценой!
— Что ж... Я, в свою очередь, сделаю всё возможное, чтобы исправить последствия твоего поступка и помешать планам Вольдеморта. Встань.
Палочка укатилась в сторону, и я с трудом нахожу её в темноте. А подняться на ноги так тяжело, как будто я взвалил на плечи тяжёлый груз...
— Нам многое надо обсудить, но ты сейчас не в том состоянии, чтобы вести серьёзные разговоры, — мягко, почти сочувственно. — Иди домой. Завтра мы с тобой спокойно побеседуем.
— Где и когда, сэр?
— Я пришлю тебе письмо-портал.
— Сэр… я живу в замке Малфоев, если письмо перехватят…
Он на минуту задумывается.
— Ты сможешь выбраться сюда завтра в то же время?
— Да, сэр.
— Тогда портал будет ждать тебя здесь. А потом мы подумаем, как решить эту проблему.
Дамблдор исчезает. А я остаюсь на холме под холодным ветром, совершенно опустошённый и раздавленный. Я не ожидал тёплого приёма, но это… так говорил бы в подобной ситуации сам Лорд. Сухо, коротко, расчётливо. Взаимовыгодная сделка. Нет… хватит… нельзя так думать. У Дамблдора, наверное, какие-то свои соображения, он не может… не может быть совершенно безучастным к тому, что его людям угрожает опасность.
«Иди домой»… Идти мне некуда. В тупике Прядильщиков я последний раз был после выпускного вечера. Взял несколько книг, пару фотографий и запер дом, поставив сигнальные заклятия. И нет человека, к которому я мог бы придти в любое время дня и ночи. А если бы и был, я бы не пошёл к нему с ЭТИМ…
Земля неождиданно уходит из-под ног. Через секунду я лежу на спине, а перед глазами пляшут цветные искры. С трудом поднявшись, я понимаю, что произошло: оползень. Пласт глины, на котором я стоял, раскис из-за дождей. Но что теперь делать? В затылке пульсирует боль, значит, переночевать в «Дырявом Котле», как я собирался, не получится — после ушиба головы аппарировать нельзя, сначала надо выспаться и придти в себя. Да и просто колдовать не рекомендуется. Хотя одно заклинание сотворить всё же придётся — поисковое, позволяющее найти ближайший источник тепла.
Около мили на северо-восток. Магловская деревушка, конечно. Когда я добираюсь до окраины, к ботинкам уже прилипло по тонне грязи, я с трудом переставляю ноги. И голова болит. Стучусь в первый же дом, и через пару минут из-за двери раздаётся сначала собачий лай, а потом грубый мужской голос:
— Кого несёт в такое время?
— Сэр, меня зовут Джереми Хатченс, моя машина встала намертво в паре миль от вашего дома. Можно мне позвонить от вас в ремонтную мастерскую?
Дверь открывается, на пороге стоит крупный мужчина, который пристально разглядывает меня при свете фонаря. Оружия в руках нет, но рядом стоит здоровенный чёрный волкодав. Хозяин оглядывает меня с ног до головы.
— Здорово вам досталось. Проходите. Куда вы звонить-то собираетесь? У нас не столица, круглосуточных автосервисов не водится. Так что раздевайтесь, вешайте плащ, я сейчас камелёк разведу. Меня зовут Себастьян Морроу, законная моя сейчас в Белфаст укатила, к сыну.
Я быстро вешаю мантию так, чтобы хозяин не обратил внимания на странный покрой «плаща». Через пару минут в очаге потрескивают дрова, на плите начинает закипать чайник, а Себастьян хлопочет у шкафчика, доставая какие-то сушки. И в голову лезут странные мысли: этот человек — всего лишь магл, но у него есть то, чего у меня нет и, возможно, никогда не будет. Надёжность, гармония, уверенность в завтрашнем дне… Наверное, я просто очень устал. Мы выпиваем по чашке чая, пахнущего мелиссой, и хозяин провожает меня в гостевую спальню. Я засыпаю, едва коснувшись головой подушки.
Утром Себастьян достаёт с полки телефонный справочник, и я добросовестно делаю вид, что набираю номер, не проворачивая телефонный диск до конца.
— Не отвечает, — говорю я после трёх «попыток».
— Чёрт, наверное, опять линия повреждена, — с досадой крякает хозяин. — Придётся вам пешком идти. Да тут не очень далеко. Сейчас выйдете из дома, увидите грунтовку, по ней около мили до шоссе, а там ещё примерно столько же до автосервиса.
Он провожает меня до дороги, я вежливо благодарю за гостеприимство и, как только он скрывается из вида, аппарирую. И через несколько секунд вдыхаю солёный запах моря, очищая и лёгкие, и мысли. Решение принято, отступать некуда. Я успел главное — предупредить об опасности, которая угрожает Ей. Но Дамблдор не шутил и не лукавил, когда говорил, что за его помощь придётся платить. Понятно чем. Понятно зачем. Орден проигрывает, и шпион в окружении Лорда может склонить чашу весов в их пользу… хотя бы в отдельных ситуациях. И, возможно, мои сведения помогут защитить Лили. А кроме того, на войне не до сантиментов. У Дамблдора есть способы заставить меня сдержать слово. Но я дал это слово, и я держу его - теперь уже не мне устанавливать правила игры.
Всё, хватит. Мосты сожжены, и, возможно, это к лучшему. Я получил у Лорда почти всё, о чём мечтал, но всё же — только почти. Я хотел изобретать и творить, а не давать оружие в руки убийцам. Но почти всё, что я создал, оказалось заляпано кровью. Даже Левикорпус, который задумывался как невинная шутка, они — нет, мы! — используем для убийства. Я сделал шаг прочь от всего этого — и будь что будет. А теперь пора за работу. Сначала соберу водорослей, они у меня кончаются, а потом — в Корнуолл, в магический заповедник. Перьев гиппогрифа там сейчас должно быть более чем достаточно.
На холме близ Форреса я появлюсь за полчаса до назначенного времени и на всякий случай тщательно проверяю всё вокруг. Никого. Погода остаётся такой же, разве что ветер стал менее порывистым. Источник магии на холме один — ничем не примечательный пучок травы рядом с валуном. В назначенный час я без колебаний кладу на него руку.
Рывок, мельтешение тёмных пятен, и я приземляюсь на пол небольшой комнаты. Палочку я убрал в потайной карман. Если это ловушка, то я не собираюсь сопротивляться. Но в фигуре директора Хогвартса и главы организации самоубийц я не чувствую даже настороженности, разве что палочка лежит на подлокотнике кресла, в котором он сидит.
— Добрый вечер, Северус, — он жестом указывает мне на кресло. — Чаю?