Глава 3. Окончание

[antidumb]

В Малфой-мэноре ничего не изменилось: я действительно настолько примелькался со своими отлучками, что на очередную уже никто не обращает внимания. В лаборатории тихо и спокойно – после того, как о моем ужине вдвоем с повелителем стало известно, Беллатриса перестала даже пытаться проводить инспекции: я перестал быть для нее человеком Малфоя. Ее логика проста: если сам Темный Лорд считает мои изобретения чем-то очень важным, но при этом я сам не рвусь к власти и усилению своего влияния, то я не опасен – это раз, и не подлежу критике – это два. Вот теперь меня это устраивает больше, чем когда бы то ни было: Люциус давно стал редким гостем – похоже, повелитель не оставляет ему лишних свободных минут. Я никогда особо не интересовался общей обстановкой, но, похоже, наше противостояние с Министерством магии и тем самым Орденом Феникса вступило в решающую фазу. Потому Дамблдор и не стал применять ко мне каких-то наказаний: даже маленькая помощь, идущая из окружения Темного Лорда, неожиданно может переломить ситуацию. Странно, но теперь я действительно хочу, что бы именно так и произошло. Пусть я не могу даже мечтать о Ее любви, но мне мучительно хочется стать в ее глазах хоть немного более приличным человеком, а после всего того, что я успел натворить, мне и самому будет стыдно взглянуть в зеленые глаза. Ладно, это все пустое, об этом буду думать позже: если уцелею сам, если Дамблдор сумеет выстроить защиту, способную противостоять атаке Темного Лорда. Думать нужно о том, что я старательно скрыл от Дамблдора: чем больше проблем, чем больше потерь будет в нашем лагере, тем меньше времени и сил останется у Темного Лорда для того, чтобы заниматься охотой на семью Поттеров. Мысль не самая человеколюбивая, но – на войне, как на войне. Так что сосредоточиться нужно на том, чтобы придумать способы добывать как можно больше именно оперативной информации, чтобы как можно реже попадаться на глаза Темному Лорду. Да, не забыть бы еще о книжице, которая покоится в потайном кармане мантии – окклюменцию нужно действительно доводить до соверешенства. Если уж сам Дамблдор называет Лорда великим легилиментом, то мне точно нужно тренироваться каждую свободную минуту. Даже думать не хочется, что со мной сделают, если выяснится, что я преступил клятву верности. Так, с этим понятно. Как добывать информацию? На совещаниях я не слышу ничего, кроме общих слов, на задания меня выдергивает только Люциус, причем в самый последний момент, когда до отправки в то или иное место остаются считанные часы. Даже если Дамблдор предоставит мне некое усовершенствованное средство связи, ему и его людям может просто не хватить времени, чтобы подготовиться к противостоянию. Неужели это тупик? Да быть такого не может – я слизеринец, я обязан что-то придумать!
Чтение пособия по практической окклюменции не дает никаких результатов: голова не хочет освобождаться от мыслей о том, что я должен, обязан своевременно получать именно оперативную информацию. Через полчаса я обнаруживаю, что смотрю мимо страниц: в голове мелькнула какая-то догадка, нужно суметь не упустить ее. Стоп, вот оно! Прямо над потолком моей лаборатории – большой зал, в котором Темный Лорд проводит совещания с теми, кто руководит боевыми операциями. Это – раз. Два – заклинание-Глушилку создал я сам. Что там было положено в принцип? Барьер, о который разбиваются звуковые волны. А теперь нужно сделать все с точностью до наоборот! Волны должны проходить сквозь твердое препятствие со значительными шумопонижающими свойствами! Вот оно, есть!
Меня срывает с места: я лихорадочно выхватываю мои записи по созданию Глушилки, на ходу вспоминаю, какими книгами пользовался на тот момент. Так, с чего начинать?.. И тут же в голове звенит тревожный колокольчик: начинай с маскировки, Северус! Да, да, именно так: то, чем я собираюсь заняться, должно быть известно только мне, это ни в коем случае не должно попасть в руки Лорда или того же Люциуса. Да, повод отвертеться будет: то, что я собираюсь сделать, может быть очень полезно для нашего дела, но нельзя доводить до такого. Кто знает, что придет в голову хозяевам замка? Придумают контрмеры, и моя задумка окажется нереализуемой. Так-так-так... Развести огонь, поставить 3-4 котла, живописно разбросать перья гиппогрифов, развесить под потолок пучки водорослей, вывалить на столы раскрытые в разных местах фолианты и листья пергамента – лучше всего самые перечерканные моими записями. Перья, пусть и ломанные – тоже на столы, несколько чернильниц в разные места, не забыть растрепать одежду и волосы, ляпнуть пару клякс на рукава. О, чуть не забыл: банки с ингредиентами поснимать с полок, подвинуть поближе к котлам, туда же – весы, в карман щепотку семян пупыра: если кто-то про меня вспомнит и решит заглянуть в лабораторию, достаточно будет бросить их в огонь, чтобы полкомнаты заволокло дымом и искры летели в разные стороны. Ох, мантия же должна на полу валяться, заляпанные глиной туфли – тоже на самом видном месте. Все светильники – поближе к котлам, тогда все остальное будет казаться в полумраке.
Через четверть часа я готов к приему любых посетителей, а потому спокойно усаживаюсь на стул и принимаюсь к своему плану. Уже через несколько часов я понимаю, что ничего принципиально нового делать не придется: поскольку предстоит иметь дело с четко структурированным твердым материалом, все должно получиться. На создание вербальной формулы и проработку системы пассов уйдет не больше суток – если, конечно, мне никто не будет мешать.
Драконий навоз! Вода-то в котлах почти выкипела, пока я тут расчетами занимался! Подливая воду, я решаю, что пора заняться изготовлением зелий по-настоящему: любой гость должен видеть, что чокнутый зельевар ни на йоту не изменился. Приняв порцию Бодрящего зелья, я приступаю к работе и с удовольствием ощущаю, что привычное занятие позволяет мне расслабиться, избавиться не только от нервного напряжения, но и от многих мыслей. Кипит зелье, пальцы привычно что-то размельчают, толкут, взвешивают, пересыпают, помешивают – вот оно, мое настоящее дело! Только смогу ли я когда-нибудь заниматься исключительно наукой? Дамблдор дал мне слово, но я прекрасно понимаю, что слова словами, а война – войной, у нее свои законы. И вдруг каким-то щелчком в голове появляется очень здравая мысль! Вася Сидоров, автор пособия по окклюменции, едва ли не в первой главе писал (хм, а что-то из текста таки застряло в голове!..), что лучший способ выставить ментальную защиту против атак легилимента – это представить себе что-то совсем безобидное, привычное и для тебя самого, и для того, кто пытается проникнуть в твое сознание. Так вот оно! Нет же ничего сложного: в моей голове картинка лаборатории, моих котлов и ингредиентов не покажутся Лорду ничем странным! Остается только научиться не обращать внимание на постороннее вмешательство и упорно думать о каком-нибудь Оборотном зелье, тщательно вспоминая последовательность этапов его приготовления. Какие причины ковыряться в моих мыслях особо тщательно, если при первой же атаке возникает вот эта картина художественного беспорядка в лаборатории? Все, все, все, теперь я уверен, что справлюсь и с этой проблемой – если конечно, не стану забывать совет Дамблдора о том, что занятиям окклюменцией я должен посвящать каждый свободный вечер...
И только следующим вечером, чуточку придя в себя, я еще раз задумываюсь над простыми вещами. Я дал слово Дамблдору, я буду выполнять обещание - это выгодно мне, поскольку может быть полезно Лили. Но пока это ведь только намерение - сам договор с главой Ордена Феникса пока не дал ведь никаких результатов, если не считать таковым само предупреждение об опасности, нависшей над Ее головой. Да, я уверен, что Дамблдор прикроет своих людей вне зависимости от всего прочего. Но, если я не дам ему в руки практически полезную информацию, я исправлю только малую толику моей вины перед Ней... Стоп, если я сейчас позволю себе уйти в размышления о Лили, я на какое-то время перестану быть слизеринцем, а, если я планирую свою собственную войну против Темного Лорда, я обязан мыслить рационально. Это действительно война, и думать надо об ее законах. Я уже начал бой, и я слишком хорошо представляю себе, что будет, если Волдеморт узнает хоть кроху информации о моей встрече с Дамблдором: тогда "Авада Кедавра" покажется мне величайшей милостью. И только моя собственная смерть может стать препятствием для того, чтобы Лорд стал победителем в моей с ним войне!
Какое-то время я пытаюсь найти хоть одну причину для какого-то другого вывода, но не нахожу ни одного. При любом проколе, при малейшей ошибке Темный Лорд выпотрошит мою голову, заставит открыть все потаенные уголки моей памяти. Никакая окклюменция не поможет против комбинаций "Империуса" и "Круцио", против бесконечно огромного арсенала Темных Искусств, имеющегося в распоряжении повелителя Пожирателей Смерти. И все, что мне остается - получить в свое распоряжение безотказный способ мгновенно уйти туда, куда Волдеморту уже не дотянуться. Мысли текут спокойно и ровно - я занят анализом обстановки, частью которой являюсь. Я сумел подняться на холм к Дамблдору, будучи уверен в том, что встреча может закончиться либо моей смертью, либо тесным знакомством с Азкабаном - я точно знал, ради кого иду на это. Просто дорожка на холм так и не кончается...
Решение проблемы лежит на поверхности: палочка Прюэтта так и остается в моем распоряжении, хоть до экспериментов с ней у меня так и не дошли руки. Она по-прежнему плохо слушается меня, но требование к ней будет предельно простым: мне нужно, чтобы она выдала ровно одно заклинание - "Сектусемпра". Вот только лежать она теперь должна всегда в одном и том же месте: во внутреннем кармане мантии, прямо напротив сердечной мышцы. На это даже моих, далеко не полных, знаний о магии волшебных палочек вполне достаточно, в этом я уверен. И расчеты оказываются совершенно точными: всего через пару часов я знаю, что теперь моя смерть всегда со мной. Для моего собственного заклинания грудная мышца, два ребра и сухожилие между ними - точно не препятствия. Мой якорь, мой путь к победе. Моя смерть.
Мое привычное всем затворничество, однако, не дает мне добиваться серьезных результатов. Уже через пару дней после начала работы я умею превращать каменные стены и потолок в направленные слуховые трубки, но мне ведь неизвестны ни дни и часы совещаний, ни то, в каких помещениях могут собраться для откровенного разговора те, кого я несколько лет называл «соратниками». Первая удача улыбнулась сегодня: на доклад к Темному Лорду явился Рудольфус Лестрейндж, и как раз в этот момент я, уж и не помню, в какой по счету раз, использовал Локатор для того, чтобы просканировать зал совещаний.
Скрип двери, семенящие, какие-то робкие шаги.
- Мой Лорд! Убежище на улице Иделвуд 66 в Кембридже готово к использованию. Запасы продовольствия достаточны, чтобы продержаться там не менее месяца даже вдесятером. Мы использовали все защитные заклинания и все перечисленные вами способы маскировки. Аппарирование невозможно, двери надежно запечатаны, без ваших порталов туда никто не попадет.
- Надеюсь, что вы не отступали от моих инструкций. Передай Клебетсу и Хьюитту, что с завтрашнего дня они должны ждать, когда вспыхнут Метки – сразу после этого они должны использовать вот эти порталы. На месте их будет ждать Малфой, они поступят в его распоряжение, дальнейшие инструкции будут у него. Эти два портала – для того, чтобы они могли прибыть на улицу Иделвуд. Ступай.
Снова – звук шагов и аккуратный стук запертой двери. Что ж, теперь все зависит от доли везения: поступит сигнал от Темного Лорда до того, как я смогу увидеть Дамблдора или же я буду быстрее? Сова, пернатая царица ночи, вылетает из дальнего окна подвала Малфой-мэнора в непроглядную темень. Дамблдор сказал, что до Хогвартса она доберется за 3 часа – значит, в ведьмин час я использую портал. Остается ждать и надеяться, что я сумею, успею разворошить наше осиное гнездо – пусть Лорд будет озабочен чем угодно, только не Ее поисками.
- Северус, у тебя есть какие-то срочные новости?
Комната, похоже, та же, что была и прошлый раз: все тот же камин, пара удобных кресел, небольшой стол и очень тщательно завешенные два окна. Вот только мне почему-то кажется, что прошлый раз помещение было чуть больше: похоже, директор Хогвартса весьма аккуратен и о его полном доверии ко мне пока можно не говорить. Это – война...
- Да, сэр. – и я слово в слову передаю все, что смог услышать сквозь потолок моей лаборатории.
- О системе безопасности и сигнализации речи не было?
- Ни слова. Зато нет нужды сомневаться в том, что завтра в этом убежище можно застать врасплох двух ваших врагов.
- Наших, Северус, наших! Я надеюсь, что тебя никто не заподозрит?
- Разговор между Темным Лордом и Лестранджем состоялся с глазу на глаз при тщательно запертых дверях.
Голубые глаза под очками блеснули молодым задором:
- А вот это я сейчас должен не суметь проверить – если ты, Северус, не забыл о книге, которую ты унес от меня прошлый раз.
Наверное, если бы он промолчал, я бы не успел сосредоточиться, а так мне вполне хватило времени на то, чтобы в деталях представить себе обстановку в моей лаборатории в те минуты, когда я готовлю запас обязательных зелий. Голубые глаза растворились в пару, исходящем от нескольких котлов разом, а я старательно продолжал вспоминать последовательность добавления всех компонентов в каждое из зелий.
- Что ж, очень неплохо, но пока слишком подчеркнуто и, кроме того – ты увлекаешься, Северус, увлекаешься настолько, что плохо реагируешь на происходящее здесь и сейчас. Однако, если припомнить, что это наша первая с тобой настоящая тренировка, то ты добился замечательного результата. Если на тебя не падет подозрение Волдеморта, если просмотр твоего сознания будет только беглым – он, я уверен, не увидит ничего подозрительного. Но прямой, целенаправленной атаки с его стороны ты не выдержишь, даже если число котлов удвоится – защита станет заметна. Ты должен четко уловить этот важный нюанс: защита должна быть такой, чтобы ее нельзя было рассмотреть. Твоя догадка совершенно правильна, Волдеморт должен видеть то же, что и раньше: твою увлеченность зельями, как старыми, так и новыми. Но он должен видеть и твою заинтересованность его словами, чего бы они не касались, должен видеть твою подобострастность перед ним, твою готовность исполнить любой его приказ. Картинка, при помощи которой ты закрываешь свое сознание, не должна быть слишком навязчивой, она должна занимать весь, так скажем, задний фон, а на поверхности «плавать» все то, что я только что перечислил. Надеюсь, ты смог уловить то, что я хотел тебе сказать?
- Сосредоточиться на словах Лорда и одновременно не выпускать из головы мою любимую картину? А такое вообще возможно?
Взмахом палочки Дамблдор призывает новую книгу, заодно приглашая меня к столику.
- В этом фолианте самым подробным образом рассматривается именно эти нюансы – Крайперс был настоящим специалистом по этому вопросу. И я бы предложил на этом сегодня закончить учебные проблемы: ты, как я вижу, осознал важность овладения окклюменцией. Надеюсь, что ты и дальше будешь заниматься самым серьезным образом. Отвечая на твой незаданный вопрос, буду краток: охраной семьи Поттеров будет заниматься лично Аластор Хмури. Думаю, тебе это имя знакомо?
- Более чем, мистер Дамблдор. С тем, что он делает, я знаком не понаслышке, и именно поэтому должен сказать: и у него ошибок хватает.
- Так, вот это уже очень интересно. Будь добр, с этого места подробнее, для нас обоих это очень важно. Где и когда ты сталкивался с работой Аластора, о каких ошибках ты говоришь?
Я много думал о том, как Дамблдор намерен защищать Лили и был почти уверен, что эта работа будет поручена именно Хмури. Потому речь была построена самым тщательным образом: я стараюсь быть максимально точным при описании того, как мы смогли преодолеть защиту домика лесника, но при этом стараюсь как можно меньше говорить о своем участии в том страшном рейде. И – прокалываюсь, поскольку на несколько мгновений забываю только что преподанный урок, забываю, что должен смотреть в сторону! Тот самый задний фон, о котором мне только что столь подробно рассказывал глава Ордена Феникса, вопреки моей воле, заполняется воспоминаниями о моих полете и режущих заклинаниях, об Адском Пламени, погубившем одного из Прюэттов. Мгновением позже я спохватываюсь, но голубые глаза за очками-половинками уже превратились две льдинки. Я никогда не видел у нашего директора школы такого выражения лица: жестко поджатые губы, резче обозначившиеся морщины, ярость, переполняющая глаза, чувствуется, как холодный обжигающий поток.
- Северус, так значит, именно так работают так называемые Пожиратели Смерти? Это вы называете честным боем? Сколько вас было?
Я знаю, что нужно делать: я распахиваю не только глаза, но и свое сознание, стараясь как можно точнее вспомнить тот вечер, чтобы ни одна подробность не осталась не проясненной ни одна деталь.
Дамблдор молчит, молчит несколько минут.
- Что ж, теперь я точно знаю, по какой причине ни один прислужник Волдеморта никогда не пожелает перейти на нашу сторону. Вы все не просто помечены, вы вымазаны кровью не по локти, а по самую макушку. Теперь я понимаю твой панический страх во время нашей первой встречи: ты знал, что я действительно могу казнить тебя за то, что ты не единожды прикладывал руку к гибели наших товарищей. Тебе придется очень много работать для того, чтобы я когда-нибудь смог пожать тебе руку. Но я вижу главное: ты хочешь добиться этого, хотя в твоих чувствах так много самого обычного эгоизма. Но уже сегодня ты смог дать нам немало действительно ценной информации, которая поможет нам не только защищаться, но и, вполне возможно, атаковать. Ты не даешь мне узнать, каким образом ты получил информацию о Клебетсе и Хьюитте, но меня это и не должно интересовать: мне сегодня важнее всего результат и твоя готовность исправлять многочисленные ошибки и преступления. Ты каешься делами, а это – самое главное.
- Извините, сэр, я должен сказать еще кое-что. Судя по всему, Темный Лорд решил исполнить свое давнее обещание: Люциус Малфой перестал приглашать меня на наши так называемые «пикники». Вы понимаете, что ни малейшего огорчения по этому поводу я не испытываю, но это решение отлучает меня от возможности получать информацию от пьяных, а потому весьма откровенных «соратников». Заклинание Локации, которое я разработал втайне от всех, позволяет мне прослушивать едва ли не весь Малфой-мэенор, но мои повседневные обязанности не позволят мне делать это постоянно. Если я не буду продолжать радовать Темного Лорда новыми изобретениями, это будет не только весьма подозрительно для него самого, но и для всего нашего клана. Поэтому сразу после моего возвращения я продолжу самым активным образом работать над тремя новыми зельями: жидким Империусом, в создании которого я продвинулся достаточно далеко и о котором я уже разговаривал с Лордом, а также над тем, о котором будет известно только вам – над детектором его применения противоядием к нему. О последних двух будет известно только вам, и вы должны знать еще одно: жидкий Империус будет придавать еде или питью, в которое его добавили, легкий привкус жженой карамели. Когда разработка будет закончена, вы получите все рецептуры и список ингредиентов. И позволю себе напомнить, что на нашей предыдущей встрече вы обещали решить проблему моей связи с вами: полеты сов слишком рискованны.
- Я стараюсь ничего не забывать, Северус. Надеюсь, ты осведомлен о том, что такое Протеевы чары?
Я молча протягиваю вперед левую руку, одновременно подтягивая рукав мантии. Дамблдор с огромным интересом и вниманием изучает Черную Метку, поворачивая руку во всех направлениях.
- Что ж, бывший ученик Том Риддл всегда отличался прилежанием и стремлением довести до совершенства полученные знания и навыки. Существует способ увидеть этот знак против воли его носителя?
- Вот этого я не могу сказать, мистер Дамблдор. Мое положение таково, каково оно есть: придворному зельевару нет нужлы встречаться и общаться с теми, кто не должен знать о моей принадлежности к числу Пожирателей Смерти. Нельзя исключать того, что тайные соратники Темного Лорда получают Метку несколько иного вида, чтобы никто из посторонних ни при каких обстоятельствах не мог ее обнаружить.
- Будем считать, что мой бывший ученик загадал мне интересную загадку, на которую мне будет приятно найти правильный ответ. Так или иначе, но Протеевы чары позволяют мне и тебе решить проблему связи, и я не вижу причин отказываться от такого удобного способа. Вот это – всего лишь серебряная чашечка для весов, которых, как я понимаю, в твоей лаборатории предостаточно количество. Вторая будет всегда находиться при мне, чтобы я в любой момент мог услышать твою просьбу о встрече. Как применять Протеевы чары, ты должен знать после экзаменов на степень Ж.А.Б.А., времени попрактиковаться у тебя тоже достаточно. Я увижу надпись, о появлении которой мне даст знать повышение температуры этой вещицы. Тебе останется только дождаться ответного послания, чтобы согласовать время и порядковый номер очередного портала, - он высыпает на столик пригорошню сиклей, несколько потрепанных перьев, пару сушеных лягушачьих лапок.
Похоже, старик не только демонстрирует мне тонкое чувство юмора, но еще и настоящую заботу о своем единственном агенте в непосредственном окружении Темного Лорда. В голове мелькает рыжая грива волос, едва уловимый блеск зеленых глаз и будто уколом приходит еще большая решимость уничтожить хоть всех моих «соратников» ради того, чтобы... Нет, в присутствии Дамблдора я должен гнать эти воспоминания и мысли прочь из головы: не смотря на все красиыве фразы, он был и остается тем человеком, от которого слишком много зависит. И он уже дважды доказывал мне, что законы войны – законы и для него...
Аккуратно убрав в карманы мантии новый учебник по окклюменции и все порталы, я кивком головы прощаюсь с Дамблдором и последние слова, которые я слышу:
- Будь точен, Северус, любая твоя ошибка станет последней! – неожиданно кажутся мне достаточно двусмысленными.
Я вынужден верить ему, потому, что больше просто некому. Но, вспоминая холодный блеск его глаз, я вдруг отчетливо понимаю: Лили стала заложницей моих успехов в качестве личного агента Дамблдора. Именно личного: ведь нет и намека на то, что я могу встречаться с кем-то из его соратников, он явно намерен все контакты со мной замкнуть на самого себя. Если... Если военная удача повернется лицом к Ордену Феникса и мракоборцам Министерства, только от Дамблдора будет зависеть, каким станет приговор Визенгамота по моему делу. Припоминая рассказы Барти Крауча о его отце, я понимаю, что суд надо мной состояится при любых обстоятельствах. Интересно, с какой скоростью появляются мысли, если вот этим всем хватило того времени, пока портал перекидывал меня на двор Малфой-мэнора? И очень интересно, что я буду делать в том случае, если после провала Клебетса и Хьюитта меры предосторожности в особняке будут усилены и над ним появится блок на порталы? Ноги несут меня в мою лабораторию, а в голове мелькают названия книг о порталах, которые могут мне понадобиться в этом случае...
Два дня спустя – кажется, прошло именно столько времени, в течение которого я практически не спал, разрабатывая одновременно три новых зелья и усиленно штудируя книгу Крайперса – в замке началось нечто невероятное. Клебетс и Хьюитт были арестованы аврорами! Как выяснил Люциус еще в первый день, в доме не было ни следов взлома, ни признаков борьбы, вот только с него были сняты все до единого защитные заклинания. Темный Лорд не успел предпринять никаких действий – уже утром следующего дня от соглядатаев в Министерстве он точно узнал, что на улице Иделвуд работал сам Хмури во главе группы лучших авроров Министерства.
Холодная ярость Лорда обрушивается на несчастного Рудольфуса во время самого большого на моей памяти нашего собрания: Пыточное заклинание заставляет Лестрейнджа сначала кричать, минутой позже его крик превращается в визг, а чуть позже он не может даже стонать. Мы стоим в большом кругу, по правую руку от трона Темного Лорда - Люциус Малфой, и только на них сегодня нет масок. Лицо Люциуса совершенно бесстрастно: в происшедшем нет и малейших признаков его вины, так что происходящее только на руку нашему клану.
- Этот человек допустил промах, результатом которого стал провал операции, арест двух ваших товарищей. Я не предаю его смерти только по той причине, что до этого ошибок с его стороны не было, но запомните вы все: вторая его ошибка будет последней. Наказание, которое он получает, заслуженно им и это только бледная тень того, что будет происходить с Клебетсом и Хьюиттом в застенках казематов Хмури, а потом – в Азкабане. С той поры, как это Министерство Магии сумело добиться союза с дементорами, этим осквернителям крови нет нужды даже в намеке на справедливый суд. Визенгамоту достаточно просто не собираться в течение месяца – и смерть будет казаться нашим соратникам по великой борьбе избавлением от мучений. Хуже смерти может быть только одно: если они начнут на коленях вымаливать прощение, рассказывая нашим врагам все, что им известно о каждом из вас. Клебетс и Хьюитт – это не Антонин Долохов, которого я знаю столько лет. Да-да, у меня есть точные сведения, что он был схвачен живым, целители госпиталя Мунго сумели вернуть ему сознание после того, что сделали с ним негодяи Хмури. Я уверен, что сейчас над моим верным соратником проводят всевозможные эксперименты, пытаясь заставить его развязать язык. И я знаю точно: он никогда не скажет ни единого слова, которое может причинить вред моему делу. Есть только один способ проникнуть в сознание тех из вас, кто будет хранить мне верность: легилименция. Но я сам много лет потратил на то, чтобы Долохов мог противостоять и ментальным атакам – никто не сможет узнать ни его мыслей, ни его эмоций. Слушайте и запоминайте: с сегодняшнего дня я лично буду тратить два часа каждый день, чтобы проверять уровень владения окклюменцией каждого из вас. Как и где вы найдете возможность для того, чтобы овладеть этим искусством – думайте сами, но знайте: мои проверки будут самыми тщательными.
Взмах его палочки прекращает, наконец, мучения Рудольфуса. Если и дальше каждый провал будет сопровождаться такими же пытками, наши ряды станут редеть быстрее, чем в результаты любых атак авроров и Ордена!...
- Снейп, у тебя в распоряжении сутки, чтобы этот человек был готов выдержать мой новый допрос. Забери тело!
Подняв заклинанием Левитации Лестрейнджа, я, аккуратно обходя каждое препятствие, сопровождаю его до выхода из зала. Круг замирает в ожидании, но Темный Лорд и не думает прекращать собрание. Сразу за дверями я снимаю чары, взваливаю тело Рудольфуса себе на плечи и бегом, перепрыгивая через ступени, мчусь в свой подвал. Сбросив несчастного прямо на пол, я тщательно запираю дверь и тут же использую Локацию для того, чтобы услышать, о чем еще будет говорить Лорд.
- С сегодняшнего дня вы, находясь в этом замке, будете носить маски постоянно, если я не прикажу обратного. Люциус лично проверит уровень защитных мер на каждом из ваших убежищ, даже если ему для этого придется прекратить спать и есть. Снейп получит приказ увеличить запасы Оборотного зелья в десять раз: с этого дня, находясь вне этого замка, вы должны использовать его постоянно, нося фляжку с запасом зелья при себе. Общие собрания отменены, сюда вы будете являться только после получения моего вызова – Метки дадут вам знать, когда и кого я желаю видеть. Имена тех, кто получает право находиться в резиденции, я назову каждому из достойных лично. На сегодня все.
Шорох и топот шагов настолько оглушительны, что я вынужден прекратить действие заклинания. Но Рудольфусом я займусь чуточку позже: наверняка рядом с Лордом остается Люциус и у меня есть шанс услышать что-то действительно ценное. Если одного провала оказывается достаточно для того, чтобы в нашем лагере воцарилось такое напряжение, то я просто обязан дать Дамблдору хоть что-то еще: два-три таких удара, и Темный Лорд просто забудет о существовании Лили!
- Мой Лорд, я внимаю каждому вашему слову! - почтительности в голосе Люциуса просто невероятное количество...
- Когда эта бездарность очухается, я проверю каждое его движение, каждое слово, каждое перемещение. Ты ведь понимаешь, что, если начнет сыпаться наша система безопасных убежищ, работать будет сложнее во много раз. Где, когда и как Лестрейндж что-то перепутал, где и когда утратил осторожность? Ладно, я сейчас не об этом. Свое задание ты уже слышал, отменять я его не собираюсь. Начинай прямо сейчас, с родового поместья Лестрейнджей: если кто-то из людей Хмури смог проследить за ним, то под ударом оказывается вся его семья. Если пострадает этот древний род... Сразу после этого отправишься вот по этому адресу – это резервное убежище, нужно проверить, все ли там в порядке. Кого отправим туда, решу дополнительно после твоей проверки. Чтобы побыстрее управиться, прихватишь Мюльреди и Олбинета – тупы, но весьма исполнительны и дисциплинированны. Потом – сюда, с докладом. Вопросы?
- Простите, мой Лорд, но я совершенно не знаю Ливерпуля, поэтому вряди ли смогу аппарировать туда. Что такое Сквер стрит в этом городе?
- Хотя бы центр этого города тебе известен?
- Да.
- Достаточно. На любой припортовой улице твое появление никто не заметит, но без Оборотного зелья и магловской одежды даже ночью не вздумай прохаживаться по магловским кварталам. Сквер стрит 75 – это не дальше, чем в пяти кварталах от центральной площади города, заблудиться невозможно. И торопись, времени просто нет: если этот провал не был случайностью, нужно очень сильно торопиться.
- Да, сэр.
Звук шагов не успевает стихнуть, как я уже тащу Родольфуса на диван, лихорадочно перебирая в уме, какие зелья помогут вернуть ему сознание. К тому моменту, как в дверь лаборатории раздается условный стук, я все успеваю: пострадавший полураздет, возле головы стоит столик, на котором громоздятся с десяток бутылочек с зельями. Люциус явно встревожен, но вид Рудольфуса, голова которого медленно мотается из стороны в сторону, а широко распахнутые глаза явно ничего не видят, оставляет его совершенно равнодушным.
- Как этот идиот?
- Думаю, через сутки разум к нему вполне вернется, можешь уверенно должить об этом повелителю.
- Где же он мог так ошибиться? Или Хмури вышел на след самих Клебетса и Хьюитта?..
- Люциус, ты ведь знаешь, что я даже не был знаком с ними, но мне кажется, что причина как раз в них, а не в Рудольфусе. Решать, конечно, нашему хозяину, но Рудольфус, насколько мне известно, никогда не позволял себе пропустить хоть одно слово из полученных инструкций.
- Ладно, гадание – не самая точная наука, тут решать не нам. Нам, между прочим, нужно срочно думать о другом: где и как мы можем освоить окклюменцию? Я про нее знаю только самые общие слова, а каким будет спрос после этих событий, ты можешь и сам представить. Есть идеи по этому поводу?
Я задумчиво смотрю на полки с книгами:
- Пока нет. Часа через два после того, как закончу с этим, - кивок в сторону дивана, - буду знать.
- Думай, и думай быстро, Северус. Лестрейнджи уже ошиблись, если наши смогут показать более приличный уровень владения окклюменцией – чаша весов еще сильнее склонится в нашу сторону. Уверен, что нужные книги можно будет найти в нужном количестве?
- Нет, слишком редкое искусство. Так что был бы крайне признателен за приличный запас пергамента: Копирующее заклинание поможет решить проблему. А книга обязательно найдется – не у меня, так в вашей фамильной библиотеке, в этом я как раз не сомневаюсь.
- Ладно, у меня времени совсем нет. Как думаешь – с головой у Рудольфуса все будет в порядке, повелитель сможет его допросить?
- Если честно, пока не уверен, поскольку впервые встречаюсь с Круцио такой мощи. Так что ничего не скажу, кроме того, что нужно продолжать исполнять приказ.
- Чем быстрее этот тип сможет адекватно воспринимать действительность, тем больше шансов у тебя получить очередную благодарность от повелителя, так что работай активнее. Все, даже пива с тобой попить времени нет, да и сказать, когда я возвращусь домой, тоже не могу. Удачи тебе и с Лестрейнджем, и с книгами. Будем вспоминать школьные годы, но при этом учитывать, что за промахи нас наказывать будут вовсе не писанием строчек. Удачи!
Я закрываю за ним дверь, с разворота отправляю в надежное забытье Рудольфуса легким Ступефаем: бедолага уже столько вытерпел, что это ему уже не повредит. Лихорадочно вытаскиваю правильную чашечку от весов и сосредотачиваюсь на том, чтобы моего свежеобретенного искусства применения Протеевых чар хватило на то, чтобы в нескольких словах передать Дамблдору все, что я только что услышал. Если Ордену удастся взять самого Люциуса Малфоя!...
Наверное, только второй провал и спас Рудольфуса от смерти. Всего через три часа после того, как Люциус покинул лабораторию, я попросил Нотта, дежурившего у дверей аппартаментов Темного Лорда доложить повелителю, что Лестрейндж физически готов к продолжению разговора с ним. Нотт вернулся из-за двери достаточно быстро: у Темного Лорда хватает более срочных дел, но моими стараниями он весьма доволен. Рудольфуса приказано доставить к Нотту, остальное меня уже не касается.
Всего час спустя Локатор помог мне услышать новые крики человека, которого мне уже откровенно почти жалко: как ни крути, а страдает он из-за меня. Но сказать, что страдает невиновный, точно не могу: крови, пыток маглов за плечами Рудольфуса столько, что кару он точно заслужил с лихвой.
Книга Крайперса никогда не было такой большой редкостью – Нарцисса принесла мне ее весьма быстро, заодно доставив и несколько десятков длиннющих свитков пергамента. Никогда в жизни мне еще не приходилось столько раз подряд использовать Копирующее заклинание, но отказаться выполнить просьбу-приказ Люциуса я себе позволить не мог. Ночь получилась практически бессонной: механически переворачивая страницу за страницей, я думал только об одном: успеет Дамблдор и его Орден среагировать или нет? Ответ я получаю под утро, когда Люциус, что-то нервно выкрикивая на ходу, не проходит, а проносится по коридору над моей головой. Для того, чтобы уразуметь суть происшедшего, мне хватает первой фразы:
- Повелитель, Мюльреди убит, Олбинет в бессознательном состоянии схвачен аврорами!
Ответного крика ярости не было, но удар чего-то тяжелого о стену возвещает меня о том, что и в этот раз ярость выплеснута все на того же Лестрейнджа.
Люциусу, как я выясняю чуть позже, в этот раз откровенно повезло, не более того. Кто мог знать, что он решит перестраховаться и отправит Мюльреди и Олбинета сразу, еще до того, как будет решена проблема с замком Лестрейнджей? Если верить «Пророку», бой был коротким, но достаточно жестоким. Два аврора и какой-то добровольный помощник из числа гражданских лиц, имя которого названо не было (читать между строк можно совершенно уверенно – член Ордена Феникса) надолго попали в госпиталь, хотя за их жизнь целители ручаются. Мюльреди убит на месте, Олбинет тоже попал в госпиталь, на особый режим: ему поправят здоровье, но только для того, чтобы отправить в Азкабан.
- Нотт! Доставь этого типа к нашему зельевару, но скажи, что теперь он может не торопиться – Лестрейндж сказал мне все, что знал.
На этот раз мне нет нужды лихорадочно готовиться к встрече гостей: свежеизготовленных свитков с текстом книги Крайперса изготовлено уже столько, что все выглядит так, как и должно выглядеть.
- Снейп! Получи новую порцию работы, только теперь Темный Лорд велел тебе не торопиться – похоже, никакой серьезной вины на Рудольфусе нет, раз он решил сохранить ему жизнь и поручил твоим заботам. Так ты у нас скоро еще и целителем станешь!
- Теодор, я ничего не имею против и такой работы, коль скоро она будет угодна повелителю. Вот только хватит ли моих навыков для того, чтобы человек стал здоров после того, как им занимался сам Темный Лорд?
Нотт хохочет: жестокость этого приятеля Малфоя давно стала нарицательной даже в нашей компании, где благодушием нравов никто не отличается. И вот во время этого жутковатого хохота меня вдруг осеняет: Лорд только что стал поставщиком испытуемых для моего жидкого Империуса! Можно, конечно, идти традиционным путем – начать с мышей, потом перейти к более крупным животным, но сейчас времени нет совершенно. Не припомню я, чтобы Рудольфус хоть однажды сентиментальничал с теми, кого он по той или иной причине числил в своих врагах, так что нет отсмысленной причины церемониться и с ним. Правда, Дамблдор вряд ли одобрит такую практику, но кто сказал, что Дамблдор должен все знать?
- Сев, а что это ты тут типографию изображаешь?
- Тео, просто Люциус внимательно относится ко всем словам Темного Лорда. Приказано освоить окклюменцию – будем осваивать, вот и стараюсь, а то ведь действительно придется в целители переквалифицироваться.
- А самое трудное будет лечить самого себя! – снова ржет Нотт. Неисправим!
В очередной раз доставив Лестрейнджа на привычный ему диван, я начинаю лихорадочно соображать, что и как нужно делать. Из бессвязных обрывков слов, срывающихся с его уст, я понимаю, что сейчас в его памяти происходит нечто невероятное: он перескакивает с детских воспоминаний на события последних дней и обратно. Что у меня есть по расстройству памяти из литературы? Лихорадочно перебирая фолианты, я только краем глаза замечаю, как распахивается настежь дверь, только что так тщательно запертая мною и непроизвольно падаю на колени: так входить может только наш повелитель. Дверь с треском закрывается, и только после этого мантия-невидимка летит прочь.
- Мой Лорд, чем я обязан такой чести?
Лицо его остается озабоченным, его глаза мгновенно сталкиваются взглядом с моими, но проверка длится всего несколько мгновений. Хорошо, что я только что думал исключительно о проблеме Рудольфуса – надеюсь, ничего, кроме заголовков книг и статей в них, он не успел ничего увидеть.
- Встань, Снейп! Та проблема, о которой ты думаешь, явно тебе не по плечу – этих разделов магии ты еще просто не касался. Рудольфус, как ни странно, совершенно чист, мои подозрения оказались напрасны. Ты никому не скажешь ни слова о том, что сейчас именно я приведу в порядок его память. Подай пергамент, и запомни - это заклинание тебе придется освоить накрепко: есть у меня подозрение, что настало время, когда мне придется куда чаще обычного проверять головы моих слуг.
Мгновенно сосредоточившись, Темный Лорд чуть покачивает волшебной палочкой и на пергаменте проступают схема пассов и слова.
- Сейчас и проверим, как это у тебя получится. Только ответь мне на один вопрос: о каком таком зелье ты размышляешь одновременно с заботами о здоровье Рудольфуса?
Я понимаю, что отпираться сейчас совершенно бессмысленно, потому говорю чистую правду:
- Мой повелитель, я уже докладывал вам о своих экспериментах по созданию зелья, которое предполагаю назвать «Жидким Империусом». Чтобы побыстрее довести его до пригодности, нужно пройти долгий путь испытаний, проверок дозировки, концентрации, побочных эффектов. А Рудольфус сейчас в таком состоянии...
Взмах руки останвавливает мою речь.
- Достаточно, Снейп. Не смотря на твое происхождение, ты – истинный слизеринец! Запомни эти слова, я не так часто произношу их. Лестрейнджу действительно уже вряд ли станет хуже, твои соображения совершенно логичны. Не вижу причин отказываться от них – задуманное тобой зелье в случае твоего успеха слишком важно для нас, чтобы отвлекаться на какие-то иные идеи. Действуй, но не перестарайся! О результатах будешь докладывать лично мне. И давай обсудим вот еще что. Если два провала подряд означают, что среди нас завелся осведомитель то ли Дамблдора, то ли Хмури, аресты могут продолжиться – на войне ничего исключать нельзя. Те из вас, кто попадет к ним в руки, могут заговорить – даже я не знаю, насколько могла измениться техника допросов у наших врагов, да и воздействие дементоров на состояние человека таково, что может заговорить самый преданный. Что такое яды ты, наверное, осведомлен неплохо, Снейп? Не торопись отвечать: даже мне известно, что пока не существует таких ядов, которые гарантируют мгновенную и безболезненную смерть. Эту проблему ты должен решить как можно быстрее, но при этом ни в коем случае не прекращай работу над твоей новинкой. Ты понял меня?
- Да, мой повелитель!
Он в некоторой задумчивости оглядывает комнату и взор его натыкается на горы свитков пергамента.
- А это что такое, Снейп? В твоей лаборатории никогда порядка не было, но такого я еще у тебя не видел.
- Извините, мой Лорд, я просто не успел убрать то, что уже закончил. Малфой приказал максимально добросовестно отнестись к вашему приказу о необходимости освоить окклюменцию, я подобрал наиболее толковую, на мой взгляд, книгу, - кланяясь, я протягиваю ему учебник Крайперса.
Ему достаточно одного взгляда, чтобы одобрительно потрепать меня по плечу:
- Ты не ошибся, это наиболее подробное и доходчивое изложение окклюменции на весьма приличном уровне. Пока копировал, пролистать хоть что-то успел?
- Далеко не все, но я пытался освоить кое-что из прочитанного. Вот только как выяснить, что у меня может получиться?
- Что ж, пользуйся моим сегодняшним расположением. Готов?
На пару секунд прикрыв глаза ладонями, я киваю головой: изображение моей лаборатории у меня и так перед глазами, так что все должно получиться. Никаких нюансов сейчас явно не требуется – нужен грубый ответ на попытку вторжения. Убираю руки, поднимаю голову, взгляд мгновенно натыкается на стальной взор Темного Лорда. Вторжение ощутимо, грубо, мощно, в моей голове котел переворачивается, заливая огонь и исходя паром. Мгновением позже я слышу высокий, безжалостный смех:
- Снейп, ты поднял мне настроение! Конечно, тебе стоит позаниматься еще, но эта картинка!.. Котел ты сам перевернул?
- Если честно, я так не думаю.
Никогда не видел и не думал, что могу увидеть Темного Лорда в таком веселом настроении – он смеется еще минуту, и только потом, не убирая улыбку, выдает вердикт:
- Снейп, у тебя просто талант! Занимайся еще, но ты выбрал самый простой и самый действенный вариант: ты ведь днюешь и ночуешь в своей лаборатории. Смотри только, если дело дойдет до допроса тебя каким-нибудь легилиментом Министерства, не примись варить какое-нибудь секретное зелье – чего доброго, рецепт выкрадут!
Посерьезнев, он подводит черту под нашей встречей.
- Даю тебе сутки на эксперименты над Лестрейнджем, потом – это заклинание. Будешь выполнять сосредоточенно, он выйдет от тебя совершенно здоровым и ничего не будет помнить о том, что ты с ним делал. Если будет получаться хоть что-то – пробивайся ко мне на доклад. И – мгновенный яд, яд такой концетрации, чтобы смертельная доза могла разместиться в самой маленькой ампуле. Все, работай. За пергаментами Люциус придет, как только я дам ему на это время. Для кого ты их делал, тебе известно?
- Малфой не сказал ни слова, кроме того, что ему нужно 48 экземпляров.
Не сказав больше ни слова, Темный Лорд резко поворачивается на каблуках, мантия-невидимка мгновенно взмывает в воздух и скрывает его фигуру.